Когда ты чего-нибудь хочешь и твоя мечта добра, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твоё сбылось.

Пауло Коэльо

Мир искусства и творчества не так огромен, как кажется. Когда в него входишь, начинаешь, как клубок нитей разматывать, где всё взаимосвязано, всё едино. Десять лет назад произошла наша встреча с бардом и художницей Анжеликой Черняховской, которая и познакомила нашу команду с Виктором Зинченко – художником, моделистом и по совмещению мимом, который работал над самыми разнообразными темами в своей жизни, от моделей автомобилей для Европы, до рисунков древних знаков в центре известной провидицы Ванги, в центре создателя оздоровительной и духовной системы Порфирия Иванова.

Этот номер журнала «Стена» выходит в дни празднования девятилетия со дня выхода первого номера журнала, и мы решили оглянуться назад, вспомнив интересные встречи, переросшие в дружбу и сотворчество.

Виктор Зинченко пришёл к нам пять лет назад и был представлен Анжеликой Черняховской, она выступала со своей группой «Эльф» на фестивале слэм-поэзии, который проводил наш журнал в рамках международной книжной выставки «Мэдвин». После мероприятия Виктор показал свой альбом с автомобилями-шаржами и фантазиями, напоминающими фильмы о космосе и удивительные миры чего-то более тонкого, чем наше земное существование. И родилась идея в рамках празднования пятилетнего юбилея журнала «Стена» провести выставку фантастических работ Виктора. С тех пор вместе мы сделали не одну творческую встречу, представляли выставку «Автомобили-киногерои», выставку карикатур «Тараканы в голове», выставку новогодних плакатов, проект «Почтовых дел мастера», в рамках которого были презентованы авторские открытки Виктора Зинченко на тему автомобилей, снимавшихся в знаменитых фильмах и коллекцию авто-смайл. Вместе с ним мы погрузились в интересный мир истории автомобилей, порой напоминающий по своим приключениям детектив.

Президент Клуба технического антиквариата «Новомоторс», историк автомобилей, публицист Владимир Ильич Винник о Викторе Зинченко написал: «Есть много разных направлений в искусстве, но истинный Мастер зачастую создаёт свой неповторимый мир. В нём могут пересекаться разные направления и течения. Виктор Зинченко не думал о каком-то невероятном раскрытии своего таланта. Как и все подростки своего времени, он взахлёб изучал научно-популярные журналы, где содержательные материалы по истории техники иллюстрировали талантливые В. Арямов, П. Брак, А. Захаров…Эти работы привели к занятию профессиональным моделизмом. Начинающий художник делал пожарные, специальные и армейские машины прошлых лет и забытых марок. Тогда же пришло увлечение театром и талантом Херлуфа Бидструпа…».

Сам же Виктор Зинченко не раз говорил нам: «Я никогда не сопротивлялся течению тех событий, которые происходили в моей жизни, я откуда-то знал, что сопротивляясь, могу просто потерять ценные годы и не успеть узнать всего, что интересно, не смогу узнать, кто я и для чего пришёл в этот мир. Помню, как в 9-10 лет у меня появилась мечта, реализовать себя в трёх направлениях: пантомима, макетирование автомобилей и, когда я в 1973 году познакомился благодаря статьям в журнале «Техника молодежи» с таинственным миром, то, что сегодня называют эзотерикой, захотелось познать то, что скрывается от физического глаза, но существует.

Я счастливый человек, мне удалось в какой-то степени познать все эти три направления, то, о чём мечтал с детства, сбылось, а трудности, которые выпадали в жизни, были как хорошие учителя, и приводили не к грусти и отчаянию, а раскрытию чего-то нового, ещё более интересного. Жизнь и сегодня наполняется всё новыми и новыми удивительными моментами и желанием творить».

Как начал рисовать?

Я всегда рисовал, наверное, как и любой ребёнок, которому в руки попадает карандаш или кисточка. Причём мои любимые темы были техника и военные фильмы про лётчиков, самолёты, машины. Мы с родителями жили в общежитии, а на втором этаже была большая библиотека. Я там пропадал с самого раннего детства, с садика, даже когда читать не мог, просто рассматривал картинки и мечтал. Меня и искать не нужно было, все знали, что я в библиотеке… Родители тоже много читали, невзирая на то, что они были людьми из села. А когда я пошёл в школу, произошла очень знаковая встреча в моей жизни с журналом «Техника  молодёжи», этот журнал давал несколько направлений, в которых можно было развиваться: фантастическая живопись, антология таинственных случаев, всё невероятное в жизни там отражалось, потом клуб любителей фантастики и история техники.

А произошло это так: в школах был сбор макулатуры, и  у нас с одноклассниками в киевской школе №134 была целая операция по добыче информации, называлась она «вылазка в сарай», где лежала, собранная макулатура. Там столько было интересного, что мы не могли оторваться, во все глаза рассматривая книги и журналы, правда дворник нас гоняла, но трудности ещё больше подстёгивали. Вот там мы с ребятами и находили наши сокровища,  а потом ещё долго обсуждали и рисовали то, что видели. А когда с 1971 года в этом же журнале начала выпускаться серия «Автомузей» - началось моё самое серьёзное увлечение; во-первых, там были изображения, рисунки Долматовского – это советский дизайнер автомобилей, один из первых мэтров. Были там и его статьи к нарисованным автомобилям, я всё читал, причём со страстью, зато остальное было из-под палки и только в 6-м классе я начал читать художественную  литературу, фантастику.

Порой, люди спрашивают меня, есть ли у меня автомобиль и какой он, а когда я отвечаю, что нет, и я не умею водить – они удивляются. Дело в том, что у меня никогда не было желания ездить на машине, меня интересовал только её внешний вид, техническая характеристика. Мне было достаточно её понимать и рисовать, а потом и моделировать.

Мой дядя работал в вычислительном центре и приносил мне бумагу применяемую в те времена для печати в ЭВМ,бракованные пачки уходили не в мукалатуру ,а мене на стол и я рисовал, фантазировал, усовершенствовал по своему усмотрению то, что видел. Ну а первое знакомство с моделями произошло в 3-м классе, помню, как к нам в класс пришёл мальчик, у которого отец работал в Алжире и он принёс модель автомобиля с открывающимися  дверьми – для меня это было событие. До этого я вырезал из журнала «Техника для молодёжи» машинки и наклеивал их в тетрадку на 48 листов, она есть до сих пор; если девочки того времени клеили в тетради куколок и делали анкеты, то у меня всё было в автомобилях. Те журналы до сих пор хранятся у меня, я не могу их выкинуть, там ведь были мастера иллюстративного жанра, особенно мне нравился Роберт Авотин – это были настоящие художники, а сегодня, к сожалению в журналах уже не рисуют, а делают всё на компьютере и атмосфера искусства ушла.

Но, вернёмся к моделям, ведь, не зря же Зигмунд Фрейд любил повторять, что всё родом из детства. Итак, следующая встреча с моделями у меня произошла в 7-8 классе, как сейчас помню, у нас была экскурсия на киностудию имени Довженко и в цехе комбинированных съёмок была своя мастерская, где делали макеты кораблей, самолетов, различной техники, и тогда я увидел, что можно сделать макет, модель руками, если изучить технику. И тогда появился такой сильный порыв работать в этом цехе, где делают такие модели, для меня все люди там были волшебниками. Но для этого нужно было учиться, изучать технику работы руками, инструментом… И вот, после 8-го класса я ушёл в ПТУ при заводе Петровского, который делал для военно-морского флота различные вещи, но об этом мы узнали потом. Я начал получать стипендию, которая в большинстве своём уходила на покупку первой на то время серии «Автомобили СССР в моделях», их начал выпускать  Саратов. Я стал собирать такие модели, а мои друзья и знакомые стали дарить мне модели, зная о моём увлечении. В те времена не было специализированных модельных магазинов, а в игрушечных отделах универмагов модельки-копии продавались нечасто, этот вакум заполнялся своеобразно . По четвергам детвора и взрослые собирались на бульваре Леси Украинки на против магазина "Юный техник" , это было место, где продавали, меняли и оценивали модельки автомобилей,обменивались информацией , сегодняшние знаменитые люди-коллекционеры и держатели магазинов , и бизнеса производства моделей – все они вышли оттуда. Мы были своеобразным клубом на ногах, на парковых скамейках, просто на улице. На этой теме я подружился с одним одногруппником, и как оказалось, он был сыном женщины, которая работала на киностудии имени Довженко в том цехе, где делали модели и о котором я так мечтал. Благодаря ему и его родственным связям я стал ходить туда часто, Толика, так звали друга, там все знали, мы через дырку в заборе киностудии пролазили и я широко раскрытыми глазами наблюдал за всем.

Первую свою модель я сделал в 1987 году. Я вначале не знал, как к этому подойти, с чего начать, пробовал из дерева делать корабли, но это было не совсем то. Потом были самолётики, они были из полистирола, но только после знакомства с Женей Генкиным – это моделист высочайшего уровня, он делал то, что никто не делал тогда у нас в стране, всё в ручную. Я увидел принцип работы, он мне показал технологию. В то время – это были 80-е, меня интересовала спецтехника: пожарные машины, скорая помощь. В общем, он показал технологию и я начал пробовать сам. А в 1989 году я сделал свою уже третью модель, и она была высокого уровня и на выставке эту машину выставили в один ряд с Женей Генкиным и Виталием Молотковым – асами того времени. Но, как говорится, если ты чего то хочешь, значит мир придёт тебе на помощь, так и получилось. Я познакомился с архивариусами пожарно-технической выставки и там получил огромный пласт информации, у них были даже журналы, начиная с 1910 года «Пожарное дело». А ещё нашёл книгу 1937 года Вассермана, в которой были чертежи-проекции советских пожарных машин, от этого уже можно было отталкиваться, ведь до этого никаких чертежей найти нельзя было. Моя первая пожарная машина была сделана точно по чертежу. Так шаг за шагом была создана серия пожарных автомобилей СССР до 1940-го года выпуска. Фотографии этой работы мой кум и одноклассник повёз в Чехию на клуб коллекционеров моделей автомобилей «Пражская бурза», и когда чехи увидели, что такие машинки есть, они попросили привезти их. Это уже был 1991 год, развал Союза и с этого момента я стал профессионалом в моделизме, у меня появились заказы из-за рубежа. До 97-го года я сделал вручную до 200-х моделей и ездил в Чехию. Там я познакомился с Юрием Плодиком – это известный коллекционер моделей и информации о них. Именно он мне показал архив фирмы «Садомка» - это чешская кузовная фирма, одна из ведущих в Европе и я увидев эти чертежи в "синьке" ( то есть сделанные  по специальной технологии тиражирования копии чертежей, имели синеватый оттенок ), подробные, настоящие – это был подарок судьбы. Так на протяжении нескольких лет я делал модели чешских автобусов для чехов, а потом все эти модели расходились по коллекционерам Европы.

Мастерская у меня была на кухне, как и у многих моделистов того времени. Страны бывшего Советского союза, или как нас называли за рубежом – Соцлагерь, давали миру очень интересные модели, Запад понимал, что такое ручная работа, так как всё выполняется в одном экземпляре и уже не повторяется, поэтому у них так это ценится, для нас же это было хобби, поэтому у нас покупали по одной цене, а продавали по другой, ведь у них это бизнес. Именно тогда я осознал и оценил подготовку людей постсоветского пространства  - это рукастые люди, чего стоили станции юных техников – там уровень подготовки был очень высоким. Просто у нас из всего этого не делали бизнеса, повторюсь – всё это было хобби, от души и для души. Возможно, именно поэтому, мы и не сделали нашу страну технически оснащённой, хотя за границей наши специалисты много чего создали и теперь этим пользуется весь мир. Кстати, я начинал познавать ремесло тоже на станции юных техников на Кловской, но, правда, не в автомобильном, слишком там много людей было и поэтому попасть нереально, а в судостроительном. А почему? Потому что там был автодром электрический, машинка могла потом гонять на автодроме и все хотели туда.

Везде, где мне приходилось работать, я чему-то учился, и это мне пригодилось в жизни и пригождается до сих пор. Например, я работал в лаборатория художественного конструирования НПО «Сатурн», тогда это было одно из передовых предприятий СССР – они делали радиоэлектронику и средства космической связи. Меня целый год проверяли на «благонадёжность», а пока проверяли, я временно работал в Институте химии и поверхности техником, где о химии узнал не из книг, но на собственном опыте. А потом, после проверки стал макетчиком в лаборатории художественного конструирования, где делали известные вам антенны-тарелки, аппараты спутникового телевиденья – всё проходило через нас. Именно здесь я научился работать на фрезерном и токарном станке, многое я взял там, проработав 5 лет, но, страна расходилась по швам, предприятия закрывали и нас сократили – это был 1994 год. Все инструменты, с которыми я сталкивался там, я оживлял в рисунках – так начался ещё один этап творчества. Ведь изучение инструментов и того, что ими можно делать для меня было увлекательнейшей историей человеческой жизни, поэтому смотрели они на меня весело, у каждого было своё лицо. Так получилась серия шаржей «Живые предметы». А так как 90-е годы для стран бывшего СССР были не просто переходным периодом, но временем переосмысления, временем поиска своего места в новой стране. Так родилась серия рисунков «тараканы в голове», которую мы с журналом «Стена» не так давно представили в рамках образовательной выставки, и, которая, как показали посетители и вновь наставший переходной период в стране – актуальна.

Кстати, последнюю свою модель я сделал в 2005 году для Израиля, они заказали два автобуса «Мерседес» 30-х годов. А потом начался другой этап.

Автомобильные шаржи

Одна знакомая художница уезжала на пмж в США и попросила сделать на память машинку «Мерседес», которую она назвала «Долгоносиком», из-за вытянутого капота. И, я сделал модель жука-долгоносика, но по всем канонам модельного искусства – так получился мой первый шарж на автомобиль. После этого у меня возникло желание делать юморные автомобили. Следующая знаковая встреча была у меня с Анжеликой Черняховской, бардом и художницей, которая как раз открывала выставку своих графических работ в галерее Грифон. Я тогда работал в музее, и у нас был макет крымской пещеры и Анжелика для своего плаката выставки и обложки музыкального альбома дела в этой пещере фотографии. И так получилось, что работникам музея она оставила приглашение на выставку. Так я пришёл и познакомился с Анжеликой, миром художников и «Грифоном», это был 2003 год. Директор галереи, Николай Николаевич Овчинников познакомил меня с художниками, которые периодически выставлялись в галере и я вошёл в новый мир искусства. У него было предложение сделать выставку карикатур, и вот в 2004 году весной была установлена дата этой выставки – 1 апреля. И я начал готовится. Я нарисовал всё, что видел интересного: одушевлял предметы, инструменты, тараканов, не хватало только машинок. «Зачем нам Таити» и «К мечте» - это первые две работы, которые появились на выставке. Я вошёл во вкус и нарисовал ещё несколько моих любимых машин в гротескном стиле. И это увидел Владимир Винник, историк автомобилей и публицист – он всегда писал для автомобильных журналов, мы с ним не раз встречались, когда он был архивариусом клуба «Автоветеран». Он знал меня автомоделистом, а тут увидел в другом качестве. И тогда появилась идея создать серию рисунков «Автомобили киногерои», тогда ещё не вышел мультфильм «Тачки» и мои «живые» автомобили были диковинкой. Ну а после выхода этого мультфильма многие стали говорить, что я рисовал по мотивам…, хотя всё начиналось задолго до этого. Итак, из идеи «Автомобили киногерои» первыми появились на свет рисунки автомобилей таких известных в СССР фильмов, как «Место встречи изменить нельзя», «Приключения Шурика». Первая публикация об этом проекте появилась в журнале «Time&Car», где Владимир Винник написал статью, посвящённую 30-летнему юбилею фильма «Место встречи изменить нельзя», а иллюстрациями к статье послужили три шаржа на автомобили, которые принимали участие в фильме: Фокс, Хлеб Шараповский и Фердинанд.

Помимо этого я сделал роспись стены в киевском городском автомотоклубе, это была первая моя роспись такого большого объекта – 5 на 2 метра – композиция «Грёза о винтажных автомобилях».

Из досье редакции

Первая большая выставка автомобилей-шаржей Виктора Зинченко была проведена у журнала «Стена» в рамках Международной книжной выставки «Мэдвин».

Потом вышел набор открыток «Автомобили киногерои» с историей, написанной Владимиром Винником и с переводом на английский язык. Всего в наборе 15 открыток и 16-я на конверте – серия вышла в 2012 году, 50-летнему юбилею Виктора Зинченко.

В 2013 году вышла вторая серия открыток, но уже почтовых –их 16. Результатом стала дружба художника с посткроссерами (люди, рассылающие открытки по всему миру).

Владимир Винник об этих шаржах писал: «Телевизионный сериал «Место встречи изменить нельзя», снятый в 1979 году Станиславом Говорухиным по роману братьев Вайнеров «Эра милосердия», стал поистине культовым. Озарённый великим В. Высоцким, фильм смотрится на одном дыхании. Всем памятна сцена погони за опасным бандитом Фоксом. Коварный уголовник (в исполнении А. Белявского) пытается уйти от бригады МАРа на американском трёхосном военном грузовике Studebaker US6 6х6. Такие машины в годы войны СССР в огромном количестве получал из США по ленд-лизу. В американской армии они совсем не нашли применения, потому что двигатель Hercules JXD, который ставили под капот, не соответствовал армейскому ГОСТу США по механизму газораспределения. В обескровленном войной Союзе такая надёжная машина с полным приводом и запредельной выносливостью узлов стала прижизненной легендой. Бандиты в фильме использовали «студер» для мобильного передвижения и перевозки награбленного, что и изобразил художник. Выражение «цугундер» - это то, что грозит в конце аути любому бандиту. Это как возмездие…, причём так называют и особо крепкую верёвку…».

Летом 2014 года в Броварском краеведческом музее прошла выставка, посвящённая 10-летию линии автомобиль с улыбкой.

Фэнтези

И снова скажу: всё началось с журнала «Техника для молодёжи», где была рубрика фантастическая живопись, я в папку собирал листики из журналов с разнообразными фантастическими рисунками, на которые я засматривался и думал. А в 70-80-х я увидел работы Анатолия Фоменко, это был известный физик-математик, преподаватель МГУ, как он сам рассказал некоторые математические понятия были сложны в восприятии на словах для студентов и он, дабы облегчить им понимание, начал рисовать фантастические работы, чтоб иллюстрировать студентам математические абстракции. О нём тогда вышел фильм, который демонстрировали в передаче «Очевидное и невероятное». И так получилось, что эти работы меня очень задели, кстати, в Киеве была его выставка, но, к сожалению я о ней не знал.

Моя первая работа в стиле фэнтези появилась в 98-м году, я тогда посмотрел какой-то фильм про пришельцев, в фильме был корабль на 90% биологический и я решил нарисовать этот корабль. Вообще, 98-й был для меня знаковым. Я познакомился с Ольгой Винагродской, она художник и как потом оказалось, что была в том же театре пантомимы, где занимался и я, но об этом позже. Так вот, именно Ольга дала мне почитать книги о даосизме, книга «Антология даоской философии» в переводе её мужа Бронислава Винагродского стала для меня открытием, а также «Фактор Майя» Аргуэлеса. Помню, как она сказала: «Витя, мне кажется тебе её надо почитать» - я только внутренне задал вопрос и он был озвучен вот таким образом. И снова, на собственном опыте я убедился, что не бывает случайных встреч и что на каждый заданный вопрос, можно получить ответ. Помимо книг, Ольга сыграла в моей судьбе ещё одну роль, она стала человеком, который предложила мне стать сантехником в Природоведческом музее Академии Наук Украины, где её отец был бригадиром сантехников и ему нужен был непьющий человек. Так я стал сантехником в музее, который сыграл в моей жизни удивительную роль. Большую часть времени я дежурил ночью и рисовал, а параллельно изучал музей, а это огромный пласт, раньше ведь как мы там изучали всё – школьная экскурсия, да и всё. А теперь каждую смену я изучал всё сантиметр за сантиметром. И вот, через полгода моих хождений-изучений, я захожу в зал археологии и вижу отдел трипольской культуры, но раньше я этого не видел, а возможно не воспринимал, а после прочтения даоской философии, нетолько увидел, но и стал присматриваться ко всем этим удивительным горшкам, на которых была изображена древняя символика, Инь и Янь, я вдруг увидел глубину того, что создавали в таком далёком от нас прошлом. Особенно меня поразила биноклевидная посудина без дна, я обратился к директору музея с вопросом «А что это значит, почему у посуды нет дна?». А я в робе сантехника, что удивило директора, и она спросила: «А кто вы такой?» Я ответил: «Сантехник» -, на что директор сказала: «Вот и идите и крутите свои трубы». А вопрос же остался. Теперь начинается, как говорят философы - чистая эзотерика. На тот момент я раззнакомился с практическими всеми научными сотрудниками музея и ихтиолог Юрий Рабцевич увидел как-то мои карандашные зарисовки на тему фэнтези, которые я рисовал во время ночных дежурств в музее. И он предложил показать эти рисунки своей маме, которая была специалистом по волновой физике и работала с экстрасенсами над созданием аппарата, который излучал частоты для оздоровления. А она, в свою очередь, предложила, показать работы экстрасенсу, потому что работы были ну очень абстрактными. И вот встреча состоялась, у меня уже было около 20 работ, фамилию экстрасенса я уже не помню, звали её Татьяна. Она разложила рисунки перед собой, как карты на столе и внимательно смотрела. А потом сказала: вам нужно к Корниенко, он собирает картины контактёров и дала телефон. Какое-то время я думал: надо ли оно мне, но интерес и вопросы победили. Я позвонил, и меня пригласили в центр «Мрия» около станции метро «Житомирская», там была мастерская-студия, где лепили из глины дети и их родные, и которой заведовал Павел Леонидович Корниенко.

Из досье редакции

Павел Леонидович Корниенко - историк, археолог, художник, скульптор, архитектор, специалист в области архитектоники Эко-поселений и эко-городов, специалист по Трипольской культуре, Мастер Традиции, руководитель Международного Благотворительного Центра КОНТЕОС "КИ'Ева"

Когда я туда зашёл, если мягко выразится: у меня отвисла челюсть, я увидел все эти биноклевидные, бинарные посудины, которые не давали мне покоя в музее. А Павел Леонидович в это время в зале разговаривал с каким-то чиновником из министерства, а мне предложил присесть и посмотреть видиозапись одной из культурологических программ. Включив телевизор, я услышал, как там говорится, что-то об экспедиции на Вервольф 1999 года, в которой он не только участвовал, но и организовал её. Я час смотрел этот фильм, и было такое ощущение, что я смотрю рабочие материалы к телесериалу «Секретные материалы». Удивление и вопросы ещё больше распирали меня, ведь только увидел всё это в музее, возникли вопросы, а здесь люди, которые занимаются этим серьёзно. Потом чиновник ушёл, и Павел Леонидович обратил на меня внимание и спросил: «Кто вы такой?». Я сказал, что пришёл по рекомендации, на что он удивился, но я всё равно показал ему свои работы. Он практически ничего не сказал, а предложил полепить из глины, и тут я увидел маленького бычка из глины, стоящего в экспозиции. И меня вдруг аж в дрожь кинуло, потому что за два месяца до этого, мне приснился сон: я захожу в какую-то пещеру, стены которой буро-коричнего цвета, а в центре пещеры стоит прозрачно-голубая светящаяся форма, с золотыми прожилками, по которой пробегают искорки, форма настолько сложная, что не могу её понять, я её вижу, чувствую, но словами определить не могу. И я мысленно говорю: не понимаю этого. И форма трансформируется в более простую, и на шестой-седьмой градации форма превращается в бычка, такого же бычка, как я увидел в экспозиции Павла Леонидовича Корниенко. Я  стал лепить и слепил то, что видел во сне.

Так завязалось наше знакомство, открывшее мне дверь в новый мир, в тот, который ещё в детстве я хотел понять, и который был, как говорится в фильме «Секретные материалы»: «Где-то за пределами досягаемости физического восприятия». Со временм Павел Леонидович предложил мне рисовать развертки сосудов Трипольской культуры со всей символьной системой. На тот момент, честно говоря, я был не готов к этому, я был весь в технике, фантастике…Но, после этой встречи я много чего прочитал, смотрел фильмы, несколько лет я изучал различные технологии, которые воздействуют на нас, читал о душе, о более тонком мире – мне было интересно, потому что я чувствовал, вернее внутренне знал, что мир – это не только то, что мы видим. И, как говорится: если есть вопрос, будет и ответ. И вот, в 2005 году я, будучи на работе, слушал на радио канал «Культура» и тут слышу в прямом эфире знакомый голос – это Павел Леонидович Корниенко проводил двухчасовой прямой эфир на тему истории и культурологи. В конце передачи он назвал свой номер телефона, то есть центра «КОНТЕОС», который он тогда представлял, и я таки позвонил. Напомнил ему кто я, на что Павел Леонидович сказал, простите за слэнг: «Ну что, колбасит?». А и правда было внутренне сложно, прошла Оранжевая революция, в обществе, да и внутри меня было не спокойно. Я ответил ему просто: да. Он назвал адрес и пригласил приехать. Мы много о чём говорили, и он предложил, дабы узнать друг друга лучше, поехать с ним в Одессу на запись программы о культурологи, которое снимало одесское телевиденье. Я согласился, и мы поехали вдвоём. С тех пор началась наша дружба, но я всё никак не находил себя, метался на протяжении четырех лет и в 2009 году я пришёл снова и нарисовал первую развертку – это была Рожана, которую я рисовал на свадьбе, мне потом помогали раскрашивать её все гости. Рожана – это символ Женского начала, символ Рождения.

На протяжении 4-х лет я нарисовал 16 развёрток разных типов – всё это были композиции в кукутеньо-трипольском стиле. Павел Леонидович аргументировал нужность рисования такой развёртки тем, что горшок и его орнамент никогда не видишь весь, а развёртка – это полный рисунок. Когда я рисовал эти картины, было ощущение медитации, даже порой как музыка внутри звучала. Рисовать можно было только в положительном настрое.

Причём эти развёртки не просто рисуются, они или под дату, под местность или под человека рисовались.

С развёрткой и трудом над ней мы ездили в центр Ванги в Петричи в 2011 году, а потом в 2012 году. Мы приехали, мастера лепили там формы сосудов, а я рисовал развёртку под названием Эволюция и Рожана. Трудились на протяжении 10 дней. Все эти работы остались в центре Ванги. Павел Леонидович считает, что такая творческая работа помогает пространству и людям.

Ещё одну развёртку мы делали для музея острова Змеиный – это граница Украины с Румынией. Там я рисовал и жил две недели. Это маленький остров, вдали от цивилизации, напомнил мне Робинзона Крузо.

А в 2012 году в декабре нас пригласили в Казахстан, в Алма-Ату, там Павел Леонидович читал лекции, а я рисовал композицию Благодарение – на этой композиции изображены все расы Земли, как лепестки одного цветка. В 2013 году мы были снова в Болгарии, но уже в Варне, там как раз открыли в Археологическом музее зал «Золотой Варненский могильник», где я срисовывал орнаменты с горшков, которые были найдены, им 5-6 тысяч лет, и фотографировать запрещено ЮНЕСКО, можно только зарисовывать. По мотивам этих рисунков было сделано две композиции под руководством Павла Леонидовича.

Ещё одна удивительная встреча в моей жизни произошла в том же, 2013 году 27 апреля, когда мы с Павлом Леонидовичем Корниенко и его помощниками приехали в центр Ивановцев, в селе Ореховка Луганской области. Этот центр основал Порфирий Корнеевич Иванов, который стал известен созданной им на собственном опыте системы духовного и физического развития, благодаря которой он в тридцатилетнем возрасте излечился от тяжёлой болезни, а уже с 35 лет постепенно отказался от одежды и обуви, пока не стал круглый год ходить босой, одетым только в шорты. В зимнее время демонстрировал незаурядные возможности своего организма переносить любую стужу и мороз. В повседневной жизни практиковал обливания холодной водой, подолгу обходился без пищи и воды, успешно занимался целительством. Это был интересный и необычный человек, несмотря на все спекуляции вокруг его имени. Это только представить себе, что во время захвата Вермахтом Красного Сулина (сегодня это Луганская область) Порфирий Иванов находился на оккупированной территории, где немцы проводили над ним опыты по переносимости холода и многое другое. И он не то, что не сломался, он не ожесточился, и до конца своих дней помогал приходящим к нему людям, а их было немало. В своём труде под названием «Детка» Порфирий Корнеевич писал: «Мне скоро исполнится 85 лет. 50 из них я отдал практическому поиску путей здоровой жизни. Для этого я каждодневно испытываю на себе различные качества Природы. Особенно суровые её стороны. Я полон желания весь свой опыт передать нашей молодёжи и всем советским людям. Это мой подарок им.

Детка, ты полон желания принести пользу всему советскому народу, для этого ты постарайся быть здоровым.

  Сердечная просьба к тебе, прими от меня несколько советов в дополнение к тому, что написано в “Огоньке” N8, 1982 г., чтобы укрепить свое здоровье:

Два раза в день купайся в холодной, природной воде, чтобы тебе было хорошо. Купайся в чем можешь: в озере, речке, ванной, принимай душ или обливайся. Это твои условия. Горячее купание завершай холодным. Перед купанием или после него, а если возможно, то и совместно с ним, выйди на природу, встань босыми ногами на землю, а зимой на снег, хотя бы на 1-2 минуты. Вдохни через рот несколько раз воздух и мысленно пожелай себе и всем людям здоровья. Не употребляй алкоголя и не кури. Здоровайся со всеми везде и всюду, особенно с людьми пожилого возраста. Хочешь иметь у себя здоровье — здоровайся со всеми.. Помогай людям чем можешь, особенно бедному, больному, обиженному, нуждающемуся. Делай это с радостью. Отзовись на его нужду душой и сердцем. Ты приобретешь в нем друга и поможешь делу Мира!

Победи в себе жадность, лень, самодовольство, стяжательство, страх, лицемерие, гордость. Верь людям и люби их. Не говори о них несправедливо и не принимай близко к сердцу недобрых мнений о них»…

Сегодня, в Ивановском центре работает Юрий Иванов и в этот центр со всей нашей страны, да и со всего постсоветского пространства приезжают люди, кто за исцелением, кто за поиском ответов на вопросы. Я тоже воспользовался рекомендациями Порфирия Иванова, написанными с такой искренней любовью, и каждый день обливался тремя вёдрами ледяной воды – ощущения после этого просто неимоверные. После этого мне рисовалось просто замечательно.

Знаете, одно дело читать обо всём этом, а другое увидеть. Именно там я понял, насколько не ограничены возможности человека в его контроле над физическим телом, а ещё понял. Что именно означают привычные нам с детства слова6 в здоров теле, здоровый Дух...

Многое ещё хочется понять и я рад тому, что труд над этим бесконечен.

Пантомима

И наконец, мы подошли ещё к одному знаковому событию моей жизни – пантомиме. В моём детстве телевизоров – это начало 70-х массово не было, но в 1971-м году наконец телевизор появился в нашей семье и я увидел фильмы с участием Леонида Энгебарова, известного клоуна и мима. Его работа с условными предметами, в условной среде, с условными перемещениями меня просто поразила, а так как видео не было, а показывали его раз в год,  я ждал с нетерпением из года в год нашей телевстречи. Опыт убедил меня, что всё сбывается, когда знаешь, умеешь, можешь, хочешь и делаешь, а главное – когда искренне веришь.

И вот, уже, будучи в армии, я служил в войсках космической связи Галицино-2, сегодня это центр аэрокосмических сил России, правда большая часть службы была связана с художественной частью. В армии тогда выбирали тех, кто может водить автомобиль, рисовать, играть на музыкальных инструментах…и мы – творческие люди помогали как могли. И вот, пока я был в армии, товарищ писал мне письма, и однажды рассказал о своём знакомстве с пантомимой – а это же была моя мечта детства. И когда я вернулся из армии весной 1983 года, я решил осуществить свою мечту и осенью пошёл и записался на студию Виктора Мишнёва, о которой и писал мне товарищ. Так получилось, что это был один из ведущих театров пантомимы Киева, тем более что он показывал не сценки юмористические, а большие спектакли. А на работу я устроился художником-оформителем на железную дорогу, так как имел опыт рисования плакатов в армии. Три дня в неделю по вечерам, а в субботу днём я занимался пантомимой. Вначале не получалось, тело ведь не приучено было к плавности, не приучено слушаться, оказалось, что всё не так просто. И только через полгода начало что-то получаться. Мы изучали метод Станиславского применимо к пантомиме.

Я не зря рассказываю вам об этом, ведь именно пантомима научила меня работать в коллективе, тем более, что тогда я был малоразговорчивым, а если говорил, то как Новосельцев в фильме «Служебный роман»; я ощущал себя гадким утёнком, а пантомима и театр позволили мне преодолеть себя, понять, что я за человек ,преодолеть скованность. Именно здесь я обрёл чувство тела, координацию движения тела в пространстве, физическую подготовку и контроль мышечного напряжения, разминку суставов, что немаловажно для художника и всех, кто большую часть времени работает сидя или стоя. Я прозанимался шесть лет. Помимо этого, мы с другом рисовали театральные газеты – юмористическо-каррикатурные. Это была полноценная жизнь молодёжи того времени, мы занимались физически, плюс к этому у нас была интересная интеллектуальная, творческая, культурная жизнь. Когда ставили Гамлета, мы его подробно разбирали, каждую роль, смысл, действенную цепочку, сверх задачу каждого персонажа. В школе Гамлет прошёл незамеченным, многие читали критику, а в театре я не просто погрузился в это произведение, я его рассмотрел и проанализировал со всех сторон. Наш художественный руководитель, Виктор Александрович Мишнёв, мы называли его Вик Саныч, рассказал нам о восточных учениях, о Дао, а в разминках у нас даже были элементы йоги, что на то время было очень ново, ведь только началась перестройка, гласность, в общем, Горбачёвские времена… Вик Саныч собирал всё самое интересное, что могло помочь нам развить не только пластику тела, но и внутренний мир. Тогда же я узнал о Михаиле Чехове – это брат Антона Павловича Чехова, который эмигрировал после революции за границу и развивал там направление психофизического воздействия театра на зрителя. Тогда вышла книга воспоминаний Михаила Чехова, она была большим раритетом, но у нас некоторые идеи этой книги в подготовке актёров применялись, плюс идеи танца Георгия Гурджиева. Это была работа с внутренней энергией, и нам это нравилось, мы развивались, а потом привносили это в нашу жизнь, в творчество. Там я узнал, почему восточные мужчины любят смотреть на танцовщиц и у них не возникает животное желание, они не набрасываются на них, а видят нечто другое, психофизическое воздействие таких танцев на Востоке вызывает эстетическое воздействие, а не желание удовлетворить свою похоть. Восток стал мне интересен.

Были в наших разминках и элементы ушу, что тоже развивало, давало понимание энергии внутри. Всё это позволило нам играть на сцене при помощи тела так, что зритель уходил наполненным. А за спектакль «Песня огня» мы получили даже звание народного коллектива. Спектакль был об истории становления СССР, начиная с революции, гражданской войны, которые мы показывали через танец, движение и музыку – всё это вело зрителя через историю к миру.

Помимо этого я взял из театра огромное количество музыки. Наш режиссёр доставал самую прогрессивную, новую музыку, ему привозили сборники из-за границы и там я приобщался к чему-то новому, необычному, я научился слышать музыку, понимать её настроение, чувство и передавать потом настроение телом.

Ну а в 1987 в стране объявили о создании профессиональных театров из любительских и переходе на хозрасчёт. И с тех пор всё стало по-другому, одно дело приходить после работы и в удовольствие от души, не ради зарплаты творить, а здесь уже нужно было выбирать театр, как работу и я понял, что для меня это не работа, я многое там взял, многое в себе преодолел. Но, будни под лозунгом «как заработать деньги театру» стали вытеснять творчество и я ушёл.

Хотя и сегодня пантомима со мной, я двигаюсь, делаю волны руками и телом,работаю с условными предметами и условным переремещением – после упражнений чувствую прилив энергии. И самое главное, я не боюсь быть самим собой …

И ещё, я открыл для себя красоту саму по себе, порой никак не связанную с природой, всё, что меня окружает, я стараюсь видеть хорошим и добрым. Как художник, я получил возможность непосредственно выражать свой внутренний мир через красочные, абстрактные, смешные композиции. Я маленькими шажками иду к познания мира и начинаю понимать ту великую истину, которая говорит, что человек может видеть только то, до чего он внутренне дорос. Если он не работает над собой, он может видеть минералы, растения, животных, других людей, но не духовный мир. Когда же он начинает заниматься своим духовным развитием, то он приобретает способность видеть больше, чем видел раньше, и творить, созидать этот мир. А когда он понимает, что еще чего-то не видит, потому что не созрел или не дорос, то перед ним вдруг открывается новый мир, и так до бесконечности. В результате – мир всё время открывает новые стороны, возникают вопросы и вдруг, как по мановению волшебной палочки приходят в твою жизнь люди, чтобы ответить на них….

Беседовала Костылева Наталья