Сколько я буду жить, столько буду проверять в своей школе правдивость истины, в которую я искренне и глубоко верю: человека можно воспитывать только добром.

Василий Сухомлинский

Несколько лет назад в журнале "Стена", в №4 (2014) мы поднимали тему педагогики и вклада в мировую педагогическую практику Василия Сухомлинского, признанного народного Учителя СССР, и Руси в целом, заслуженный учитель школы Украинской ССР (1958), Герой Социалистического Труда (1968).Василий Александрович Сухомлинский — автор сорока монографий и брошюр, более 600 статей, 1200 рассказов и сказок. Научные монографии и статьи Василий Александрович писал на русском языке. Художественную прозу — на украинском. Общий тираж его книг составил около четырёх миллионов экземпляров на различных языках. В своей просветительской и образовательной деятельности команда журнала "Стена", наш народный и детский лектор Наталья Костылева, координатор культурных проектов журнала, считают Василия Александровича своим учителем. Его мысли и методические рекомендации сегодня как никогда актуальны, особенно в разрезе реформирования современной школы и деградации образовательной системы, которая продолжает политику 90-х годов прошлого века западнического упадничества и полного забвения отечественных педагогов, хотя именно Сухомлинский и Макаренко являются теми светочами, которых изучают и на Западе и идеи, практика которых являются тем подспорьем, которое может подготовить в школе сознание достойного, духовно-нравственного человека-служителя, а не эгоиста.

Сухомлинский отмечал, что знания входят в жизнь школьника только тогда, когда становятся частью его обычной жизни. А вялость и хилость нервных клеток мозга можно излечить удивлением, изумлением, как вялость мускулов излечивают физические упражнения. 

Педагог-новатор как будто бы знал то, что ждёт школу в будущем, и ещё 50 лет назад предостерегал своих коллег: «Если на уроке, после рассказа учителя, нет никаких вопросов — "все, мол, понятно", — это первый признак того, что в классе нет интеллектуальных потребностей, а осталась скучная, тягостная обязанность изо дня в день учить уроки».

Он верил: "Успех в учении — это тропинка, ведущая к тому уголку детского сердца, в котором горит огонек желания быть хорошим".

Про методику обучения

«В умственном труде учащихся на первом месте стоит не заучивание, не запоминание чужих мыслей, а размышление самого ученика как живое творчество, как познание предметов, вещей, явлений окружающего мира с помощью слова, как познание в связи с этим тончайших оттенков самого слова».

Сухомлинский посвятил свою жизнь детям и тому, чтобы сберечь эту тропинку и огонёк.

К сожалению, в Украине до сих пор не издано полное собрание сочинений Василия Александровича, благо есть раритетные книги прошлых лет)))

Анонс наших открытых лекций вы сможете увидеть здесь, на сайте после окончания карантинных ограничений, а пока, читайте о встречах в новостях и подписывайтесь на журнал "Стена", наш подписной индекс Укрпочты 37325

И приведём статью в полном объёме

Учиться быть человеком

Сколько я буду жить, столько буду проверять в своей школе правдивость истины, в которую я искренне и глубоко верю: человека можно воспитывать только добром.

Василий Сухомлинский

Жил-был в начале 20 века в маленьком украинском селе на Кировоградщине мальчик Вася. Особенным его детство назвать сложно, разве, что бросалась в глаза его внимательность к миру и добрый взгляд, выпасая корову, замирал он на лугу, радостно прислушиваясь к пению птиц, а потом вдруг удивлённо присаживался на корточки и разглядывал травы, смотрел, как ползёт, неся тяжёлую ношу муравей. «Дивний хлопчина, мрійник – говорили о нём в селе – до всього йому є діло, щось придивляється, міркує…». В 1933 году окончил он семилетку, затем - годичные подготовительные курсы при Кременчугском пединституте. Семнадцати лет начал учительскую деятельность, одновременно учась на филологическом факультете Полтавского педагогического института. Так формировался легенда советской педагогики - Василий Сухомлинский, умудрившийся ввести в систему образования того периода понятия души и духовности. В своих трудах он писал: «Перед человеком открылась радость жизни потому, что он услышал шёпот листьев и песню кузнечика, журчание весеннего ручейка и перепевы серебряных колокольчиков жаворонка в горячем летнем небе, шуршанье снежинок и стон метели, ласковое плесканье волны и торжественную тишину ночи – услышал и, затаив дыханье, слушает сотни и тысячи лет чудесную музыку жизни… Я вижу воспитательный смысл в том, чтобы ребёнок видел, понимал, ощущал, переживал, постигал как большую тайну, приобщение к жизни в природе».

А потом была война…В 1942-м году, в битве подо Ржевом, Василий Сухомлинский был тяжело ранен. Сколько раз потом он читал ученикам строки Твардовского, пропущенные через сердце: «Я убит подо Ржевом…» - это ведь про ту, «его» битву. И окажись та рана смертельной, самому Сухомлинскому - неизвестному солдату - могли бы быть посвящены эти строки:

Я — где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я — где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я — где крик петушиный

На заре по росе,

Я — где ваши машины

Воздух рвут на шоссе…

Осколки немецкой мины будут шевелиться в его теле до последнего дня… Война прошла по судьбе Василия Александровича своим безжалостным сапогом: жену немцы повесили, а маленького сына застрелил. «Главное не озлобиться, не упасть и жить, радоваться, ведь на свете столько добра и мудрости – писал он в одном из писем. – Учиться, учиться ежесекундно, до конца своих дней быть человеком, по-настоящему дорожить жизнью, благодарить за неё и трудится не покладая рук во имя и блага других…».

О чём думал этот молодой учитель литературы, искренний и впечатлительный человек, на поле боя? «Я видел перед собой весь ужас человеческой злобы и ненависти, а также подвиг и свет. Я, наконец, понял все те прочитанные и рассказанные ученикам книги, понял Толстого, понял весь тот ужас и героизм простого человека в «Войне и мире», я прочувствовал само небо над Аустерлицем… Там, в окопах во времена затишья вспоминались не ужасы, холод и смерть, а давно знакомые любимые страницы, которые не раз изучал вместе со школьниками до войны.. Всё стало восприниматься острее, жизнь перестала быть чем-то обычным, она стала ценнее ценного, а рассказы понятых через опыт жизни книг стали близки и воспринимались ребятами острее». Правду говорят мудрецы, что трудности закаляют, а порой самые трагические обстоятельства жизни становятся материалом, сырьём для открытий и осознания. Нет важнейшего урока, чем уроки жизни.

На фронте Василий Александрович был ротным политруком - из тех, кто действовал, поднимая роту в бой под лавиной огня. И снова вспоминается конъюнктура дня сегодняшнего, во всём отрицающее и критикующее прошлое, особенно советское прошлое. Когда сытый, холёный тусовочный журналист или кабинетный историк рассуждают по телевидению или в газетах, монографиях: «На войне были не только герои, там были и политруки, и особисты, которые сидели в тылу и искали «врагов народа»». Ложь вошла в подсознание многих, они автоматически её воспроизводят, даже не вдумываясь. Но, достаточно вспомнить Василия Сухомлинского, вспомнить о том, что из десяти политруков возвращался с фронта живым лишь один. Сколько талантливых педагогов осталось на полях сражений… Герои, вечная вам слава, вечная память.

«Сколько за войну было передумано, пережито, сколько идей появилось. Я ждал, когда смогу снова стать учителем». Израненный, после госпиталей, он с ещё большим рвением приступил к учительскому труду, сначала он, кавалер боевого ордена Красной Звезды, работал директором школы в Удмуртии, позже стал заведовать районным отделом образования в родной Кировоградской области. Работа предстояла не бумажная, нужно было восстанавливать школы, разрушенные войной, собирать по крохам учительские коллективы. «Но меня всё время тянуло в школу, к детям, там я был нужнее. Столько нужно было рассказать этим юным сердцам…». Его тянуло в школу, на свою Родину, на Кировоградщину. Пожелания Василия Сухомлинского были учтены, а аргументы оказались убедительными и в 1947 году он получил направление в свой родной край, став директором Павлышской средней школы, расположенной вдали от всех столиц, - и это назначение оказалось решающим в его жизни. А Павлышской школе суждено было на многие годы стать педагогической Меккой.

Вскоре в центральной печати появились первые статьи Василия Сухомлинского, в которых он говорил о гуманизме, о стремлении к идеалу. «Я видел важную воспитательную задачу в том, чтобы подростки правильно понимали единство своей самостоятельности и долга перед другими людьми. Без друга-взрослого подросток не может понять ту истину, что независимость отрочества имеет свои разумные границы, а свобода немыслима без долга и ответственности. Без снисходительности и сюсюканья я говорил с подростками как с равными о сложности и противоречивости жизни. Эти беседы, по существу, были моими рассказами о людских судьбах, о тонких и противоречивых отношениях взрослых со взрослыми, взрослых с детьми. Я твёрдо убеждён, что каждый в этом бурном и нелёгком возрасте ощущает потребность в этих человековедческих беседах». Страна заговорила о павлышском самородке, о педагоге-энтузиасте. Письма с отзывами шли со всей огромной страны.

Страна залечивала военные раны - а педагог рассуждал о прекрасном, он готовил детей к высокому предназначению: «В чём же дело? Никто не учит маленького человека: будь равнодушным к людям, ломай деревья, попирай красоту, выше всего ставь своё личное. Всё дело в одной очень важной закономерности нравственного воспитания. Если человека учат добру - учат умело, умно, настойчиво, требовательно, в результате будет добро. Учат злу (очень редко, но бывает и так), в результате будет зло. Не учат ни добру, ни злу - всё равно будет зло. Человек - сын Природы. Ему свойственны человеческие страсти и именно в том и заключается красота человеческая, что он сознательно облагораживает себя, стремится к своему величию и нравственному совершенству».

Чтобы его идеи и работа с детьми не превратились в учительский штамп, Василий Сухомлинский выдвинул идею воспитания самих учителей. Он верил, что человек рождается для самосовершенствования, для честного творческого труда.

«Самовоспитание – это не что-то вспомогательное в воспитании, а его фундамент. Никто не сможет воспитать человека, если он сам себя не воспитывает. Нужно всегда помнить, что воспитание словом самое сложное и самое трудное, что есть в педагогике. Слово самый тонкий и самый острый инструмент, которым мы, учителя, должны умело прикасаться к сердцам наших питомцев. Ведь школа это прежде всего, образно говоря, мир человеческих прикосновений. А слово - тончайшее прикосновение к сердцу; оно может стать и нежным, благоуханным цветком, и живой водой, возвращающей веру в добро, и острым ножом, и раскалённым железом, и комьями грязи. Слово оборачивается самыми неожиданными поступками даже тогда, когда его нет, а есть молчание. Там, где необходимо острое, прямое, честное слово, иногда мы видим позорное молчание. Это самый гнусный поступок. Бывает и наоборот: предательством становится слово, которое должно хранить тайну. Мудрое и доброе слово доставляет радость, глупое и злое, необдуманное и бестактное приносит беду. Словом можно убить и оживить, ранить и излечить, посеять смятение и безнадёжность и одухотворить, рассеять сомнение и повергнуть в уныние, сотворить улыбки и вызвать слёзы, породить веру в человека и зародить неверие, вдохновить на труд и привести в оцепенение силы души. Злое, неудачное, бестактное, попросту глупое слово может оскорбить, огорчить, ошеломить, потрясти человека. Есть слова хилые и уродливые. Есть слова немощные и бескровные, как тень засыхающего стебелька. Есть слова яркие и неугасающие, как вечные звёзды, указывающие человеку путь. Стремитесь к тому, чтобы ваши слова были путеводными звёздами. Не будет огонька у вас, вам никогда не зажечь его у других».

В 60-е годы Василия Сухомлинского пригласили выступить перед огромной аудиторией в ответственной роли автора фундаментальных книг о воспитании и школе, ведь, несмотря на всю критику, звучащую порой в прессе, к нему прислушивались, были и те, кто называл себя «сухомлиновцем». В своём выступлении он говорил: «Там, где нет веры в человека, в доброе начало в нём, любая педагогическая система рассыпается в прах. Нет подростка, который всеми силами души не стремился бы быть хорошим, которому одобрение учителя и особенно коллектива не доставляло бы глубокого удовлетворения. Нельзя допускать, чтобы ребёнок перестал уважать сам себя, дорожить собственной честью, перестал стремиться быть лучше, чем он есть. Как садовник заботливо лелеет веточку культурного сорта плодового дерева, привитого к дичку, так мы, воспитатели, должны беречь и охранять в ребёнке всё хорошее. Никогда нельзя спешить с разоблачением отрицательных, предосудительных поступков ребёнка, выставлять его перед коллективом со всеми его недостатками. Пусть ребёнок проявит внутренние духовные силы для преодоления своих недостатков, пусть коллектив видит в нём, прежде всего хорошее. Помните, что нет среди детей, подростков, юношей и девушек злоумышленников, а если и появляются иногда такие один на тысячу, на десять тысяч человек, то творит их зло, а излечивает добро, человечность и опять та же волшебная скрипка и волшебная дирижёрская палочка оптимизм.

Задача школы и родителей - дать каждому ребёнку счастье. Счастье многогранно. Оно и в том, чтобы человек раскрыл свои способности, полюбил труд и стал в нём творцом, и в том, чтобы наслаждаться красотой окружающего мира и создавать красоту для других, и в том, чтобы любить другого человека, быть любимым, растить детей настоящими людьми».

Василий Сухомлинский, как директор школы и педагог показывал, что не результат главное, а процесс творения, процесс труда, к которому нужно приобщать детей и взрослых, он боролся с гонкой за повышение успеваемости, а не качества: «Есть в жизни школьного коллектива трудноуловимая вещь, которую можно назвать душевным равновесием. В это понятие я вкладываю такое содержание: чувствование детьми полноты жизни, ясность мысли, уверенность в своих силах, вера в возможность преодоления трудностей. Для душевного равновесия характерны атмосфера доброжелательности, взаимной помощи, гармония умственных способностей каждого ученика и спокойной обстановки целенаправленного труда, ровные, товарищеские взаимоотношения, отсутствие раздражительности. Каким путём создать и, что особенно важно, поддерживать душевное равновесие? Опыт лучших педагогов убеждал меня, что самое главное в этой очень тонкой сфере воспитания — постоянная мыслительная деятельность без переутомления, без рывков, спешки и надрыва духовных сил». Учёба не заканчивается выставленной оценкой и усвоением «пройденного». Широко известен парадокс Василия Сухомлинского, в котором раскрывается значение творческого процесса в образовании: «Чтобы ребёнок хорошо учился, нужно… чтобы он хорошо учился». Основной стимул учения по Василию Сухомлинскому — не оценка, не получение аттестата, но разбуженный учителем познавательный интерес.

18 мая 1967 года, когда «Этюды о коммунистическом воспитании…» только начали печататься в «Народном образовании» (начало «Этюдов…» вышло в 4-м выпуске), профессор Вологодского пединститута Б. Т. Лихачёв опубликовал в «Учительской газете» статью «Нужна борьба, а не проповедь». Полтора миллиона подписчиков «Учительской газеты», привыкших верить печатному слову, прочитали резкую критику взглядов, идей Василия Сухомлинского. Профессор Б. Т. Лихачёв выступил в роли неистового ревнителя идеологии революционной борьбы и ринулся в бой с её противниками. Бой, в котором разговор о «душе» виделся ему неким мещанским капитулянтством: «На зло и на правду надо воспитывать не личный, а классовый взгляд». «Вместо конкретной и чёткой программы, изложенной в моральном кодексе строителя коммунизма, вводится туманное понятие, именуемое человечностью». Профессор Лихачёв утверждал, что «человечности вообще», то есть в отрыве от насущных задач общества, не существует.

Упрекали Сухомлинского и в христианском духе его системы: «подмена борьбы библейской проповедью», бранили за «идеи мещанского индивидуализма». Предполагалось, что после этой статьи пойдут «отклики широкой общественности, его исключат из партии и отодвинут от директорской должности. Но… «Народное образование» продолжило публикацию «Этюдов…» в пяти последующих номерах 1967 года. Нашлись у Василия Александровича сторонники и в правительстве, и в ЦК КПСС. Словом, через несколько месяцев после всей этой истории Председатель Президиума Верховного Совета СССР Н. В. Подгорный вручил Василию Александровичу Золотую Звезду Героя Социалистического Труда и орден Ленина - высшую награду страны. Тогда же, в 1968 году, Василия Сухомлинского избрали действительным членом Академии педагогических наук СССР, а в 1969 году ему присудили почётное звание заслуженного учителя школы УССР. Чтобы не говорили о материализме и социализме, но у Василия Александровича и его идей, сложилась счастливая профессиональная судьба в стране, которая помогала и внедряла его идеи в жизнь, пусть не везде это удавалось сделать, потому что в каждом коллективе существует свой человеческий фактор и убеждения, но поколения добрых, искренних и бескорыстных тружеников смогли взрасти на системе духовности и человечности, построив энтузиазмом БАМ и дома для народа, собираясь всем миром, чтоб построить дом и клуб... простой тракторист или труженик у мартеновской печи знал Василия Сухомлинского и читал его статьи, а ещё читал Толстого и задумывался над строками Достоевского. Это был период самого читающего народа, строившего не за деньги, но за идею светлого будущего всего народа Земли.

А Василий Сухомлинский всю свою жизнь не прекращал поиск новых инструментов помощи для раскрытия «духовного мира ребёнка». Как воспитатель, он был творчески неистощим, черпая вдохновение и в народных традициях, в народной педагогике, культуре, с которыми был связан крестьянским детством. Многие его педагогические открытия поразительно точны и актуальны. Глубокий анализ истории фольклора и психологии современного человека побудил Василия Сухомлинского серьёзно отнестись к такому действенному инструменту воспитания человеческой души, как музыка: «Музыка - могучий источник мысли. Без музыкального воспитания невозможно полноценное умственное развитие ребёнка. Первоисточником музыки является не только окружающий мир, но и сам человек, его духовный мир, мышление, речь. Музыкальный образ по-новому раскрывает перед людьми особенности предметов и явлений действительности. Внимание ребёнка как бы сосредоточивается на предметах и явлениях, которые в новом свете открыла перед ним музыка, и его мысль рисует яркую картину; эта картина просится в слово. Ребёнок творит словом, черпая в мире материал для новых представлений и размышлений. Музыка - воображение - фантазия - сказка - творчество - такова дорожка, идя по которой ребёнок развивает свои духовные силы». Со временем психологи разных направлений и стран пришли к аналогичным выводам. Сухомлинский был одним из первых, а потом его коллеги «конвергентно воспроизвели» (вот уж выраженьице) педагогические открытия павлышского директора.

Много у нас хорошего, готового фундамента для знания, осталось вновь повернуться к нему лицом и не изобретать велосипед вновь и вновь, а научиться кататься на уже том, что есть, усовершенствуя его. Ведь проблема детей и молодёжи сегодня, как никогда ранее встала остро в человеческом обществе. И не только у нас в стране, но по всему миру. Поэтому всё так же актуальны исследования и опыт Василия Сухомлинского и многих других педагогов, обращающих внимание на воспитание и равскрытие духовного мира человека, на раскрытие сердца и обучения человечности.

«Как важно, чтобы человек, в сердце которого зло заронило зерно равнодушия, озлоблённости, бессердечности, увидел, почувствовал что-то человеческое. Воспитание перестаёт быть воспитанием, когда ребёнок чувствует, что с ним поступили несправедливо. Несправедливость порождает оскорбление и негодование, подлость и лицемерие. Детский гнев, рождённый несправедливостью, вещь опасная. В состоянии такого гнева ребёнок готов причинить зло даже тому, кто не имеет никакого отношения к его беде. Потом он стаёт взрослым и делает уже намного больше несправедливости, так как многое зарождается в детстве. Если ребёнок познал потрясение, связанное с наказанием, в его душе ослабляются внутренние силы, самой человеческой природой предназначенные для самовоспитания. Чем больше наказаний, тем меньше самовоспитания. Получивший наказание думает: мне нечего больше размышлять о своём поступке; я получил то, что положено. Наказанному уже не нужно прилагать внутренние духовные силы к тому, чтобы стать лучше. Наказание, тем более если справедливость его сомнительна, огрубляет человеческую душу, озлобляет и ожесточает её.

Дети, на которых часто кричат, теряют способность воспринимать тончайшие оттенки чувств других людей и это особенно тревожно, теряют чуткость к правде, справедливости. Крик заглушает, притупляет голос детской совести. В крике дети чувствуют растерянность и бессилие того, кто кричит. Они воспринимают крик как одно из двух или нападение на них, или же защиту от них, боязнь, страх. И то, и другое вызывает реакцию активного протеста.

Тот, кто привык дома к ремешку и подзатыльнику, в школе глух к доброму слову. Тому, кого бьют, самому хочется бить; тот, кто в детстве хочет бить, став взрослым, захочет убить, преступления, убийства, насилие уходят своими корнями в детство.

Тонкость и мудрость воспитания как раз и состоит в том, чтобы научить человека осознанию и раскаянию, научить его ДОБРУ. Быть настоящим человеком - это значит отдавать силы своей души во имя того, чтобы люди вокруг тебя были красивее, духовно богаче; чтобы в каждом человеке, с которым ты соприкасаешься в жизни, осталось что-то хорошее от тебя, от твоей души.

От того, как относится человек к цветку и бабочке, к бездомному щенку и воробышку, выпавшему из гнезда, к приблудшей собаке, прижившейся в школе или у дома, к котёнку, которого кто-то выбросил на улицу, от всего этого зависит человеческая красота и культура будущего гражданина, семьянина. Ребёнок, который принимает близко к сердцу то, что в лютый мороз синичка беззащитна, который спасает её от гибели, оберегает деревцо от повреждения, этот ребёнок никогда не станет жестоким и бессердечным к людям. Как важно, чтобы у детей был друг, о ком надо заботиться, как важно родителям быть примером человечности.

Если маленький человек не оставил частицы своего сердца в кукле, лошадке, плюшевом медвежонке, птичке, нежном и беззащитном цветке, деревце, в любимой книге для него недоступно глубокое чувство человеческой дружбы, верности, преданности, привязанности. Как важно тем, кто учит быть примером, как важно видеть и понимать красоту, восхищаться не падением, ни материальным, но великой красотой и духовным величием человека».

Всё можно изменить, всему можно научиться, если осознать величие Жизни и нашего предназначения на планете Земля, как Со-творца красоты и мира, ответственного за каждое проявление, за каждую мысль. Ведь только прекрасное даёт прекрасное. Только доброе рождает доброе…

Муза Л.